В поисках каланов: экспедиция на Курильские острова

Затаив дыхание, я смотрю с борта нашей надувной лодки, как в зарослях морской капусты покачивается на воде пушистый рыжеватый комок — детеныш калана. Как только мы решаем подобраться поближе, рядом выныривает самка, проворно подплывает к щенку, заботливо подхватывает его на лапы и вместе с ним скрывается под водой, прячась от нашей лодки.

— Еще два! — говорит специалист по морским млекопитающим Сергей Иванович, делая пометку в блокноте, а затем в бинокль принимается выискивать других каланов, отдыхающих неподалеку. Я жму кнопку на GPS-навигаторе, запоминая координаты этой точки, и мы отправляемся дальше — вдоль берега плоского северокурильского острова Шумшу.

Цель экспедиции

Несколько дней назад я приехала на Северные Курильские острова, чтобы принять участие в экспедиции по учету каланов, живущих на острове Парамушир, острове Шумшу, Птичьих островах и других мелких близлежащих островках. Экспедиция - это звучит гордо, хотя снаряжение у нас нехитрое, а команда небольшая: она состоит из члена Совета по морским млекопитающим, кандидата биологических наук и заведующего лабораторией морских млекопитающих Камчатского научно-исследовательского института — Сергея Ивановича Корнева, а также из моториста лодки и сотрудника местной лесоохотничьей охраны — Сергея Павловича Маршука и собственно меня, без ума от возможности увидеть вживую морских выдр — одних из самых очаровательных зверей на свете. И мы рискуем их потерять: популяция каланов на Камчатке и Северных Курилах стремительно сокращается.

Кто такие каланы?

Читать

Международный Союз Охраны Животных признал этих зверей вымирающим видом. Бьют тревогу и во Всемирном фонде дикой природы (WWF): в 2017 году в результате мониторинга популяции каланов на Северных Курильских островах стало ясно, что по сравнению с 2008 годом она сократилась более чем на 70% — это катастрофическое положение. Причины падения популяции и предстоит выяснить нашей экспедиции; среди них может быть как сокращение кормовой базы, так и болезни (эпизоотии), загрязнение окружающей среды, браконьерство, влияние хищников.

WWF России при поддержке бренда Kinder® с января 2020 года реализует проект, в рамках которого будут выявлены причины сокращения численности морских млекопитающих и разработаны меры природоохранного характера (подробности на сайте Kinder®). Они позволят улучшить состояние популяций морских млекопитающих и предотвратить дальнейшую деградацию экосистем. Проект будет осуществляться в несколько этапов вплоть до 2021 года, и наша экспедиция — важная его часть. Этой зимой учёные пересчитали каланов на береговой части островов Шумшу и Парамушир и собрали образцы их пищи, отправили в лаборатории. Теперь мы будем считать каланов со стороны моря — а так как у них в начале лета как раз был пик рождаемости, сможем посмотреть, как много самок с детенышами есть в этом году. Вместе с каланами мы посчитаем встречающихся нам антуров — островных тюленей, которые тоже внесены в Красную книгу России, и ларг, или пятнистых тюленей.

Фантастические каланы и где они обитают

В России каланы обитают на многих островах Большой и Малой Курильской гряды, на юге и востоке Камчатки и на Командорских островах. Это животные-домоседы. Вместо дальних миграций они предпочитают держаться в одних и тех же проверенных районах. Дом для каланов — это прибрежная часть моря возле ощетинившихся рифами и защищенных от ветров скалистых берегов, где в воде колышется невероятное количество гигантских бурых водорослей — морской капусты. В гуще таких капустных полей проходит вся жизнь морских выдр.

Заросли водорослей — это одновременно наша цель и препятствие. Мы должны подойти к ним как можно ближе, чтобы рассмотреть среди извивающихся в воде щупалец капусты силуэты каланов, но заходить в их гущу опасно — коварные водоросли могут попасть в работающий мотор нашей лодки. Поэтому мы лавируем между такими “лужайками”, тревожа стаи птиц. Мельтешат крыльями и скользят на пузе по воде топорки со стильной блондинистой шевелюрой и ярким, будто помадой накрашенным, клювом, наперегонки с нами летят сотни буревестников и бакланов, глупыши (будто желая оправдать свое имя) лезут прямо под нос лодки, безбоязненно подплывают ближе краснолапые чистики. Всматриваюсь вдаль - там играет солнечная зыбь огромного водного пространства, зеркальная гладь моря горит влажным золотом. Я ищу взглядом каланов и вспоминаю историю их отношений с человеком.

Печальные и мирные страницы истории морских выдр

Шелковистый, невероятно теплый мех каланов — рекордсменов по густоте шерсти среди животного мира — сделал их желанной добычей промысловиков. Морских выдр истребляли во всех местах их обитания: на Камчатке, Курильских островах, Хоккайдо, островах Алеутской гряды, Аляске, в Британской Колумбии. В дальневосточных владениях России коренные жители добывали морских выдр как для личных нужд, так и для уплаты ясака русским (с XVIII века), а после к ним присоединились алчные промышленники, поставившие промысел на широкую ногу.

К началу XX столетия каланам грозило полное исчезновение. Остановить грядущую катастрофу удалось только совместными усилиями: в 1911 году вступила в силу международная Конвенция об охране и защите морских котиков и каланов, которая была подписана Россией, США, Японией и Великобританией (за Канаду). В России меры по охране каланов на Камчатке и Северных Курилах принимались и до этого: так, в 1880 одновременно с Кроноцким и Асачинским соболиным заповедником был создан Лопаткинский бобровый заповедник на крайней южной точке полуострова Камчатка, куда ежегодно направляли на зимовку сезонную охрану из семи человек.

Сергей Иванович Корнев, который руководит нашей скромной экспедицией и занимается охраной морских выдр больше 30 лет, в свое время прожил там же (на мысе Лопатка) восемь лет, наблюдая за концентрацией камчатских каланов, изучая их и охраняя от браконьеров.

Увидеть калана и замереть

— Раньше в этих местах можно было наблюдать огромные скопления каланов, от сотен до нескольких тысяч в одном месте. Но это было в 1990-е и 2000-е годы, сейчас о таком мечтать не приходится, сфотографировать калана — уже счастье… — рассказывает мне Сергей Иванович, пока наша лодка летит по небольшим волнам вдоль охотоморской стороны острова Шумшу. С определенного ракурса остров похож на растянувшегося в воде монструозного крокодила — вот плоская пасть, вон гряда вытянутого хвоста, а вот короткие когтистые лапы-скалы по бокам. Другая скала напоминает мне свернувшегося в изящной позе калана. Я держу леерный трос лодки, как норовистую лошадь за уздечку — крепко и периодически натягивая на себя, чтобы удержаться “в седле”.

Навсегда запомню самого первого (для меня) калана, которого мы увидели, когда пересекли Второй курильский пролив, отделяющий остров Парамушир от Шумшу. Зверь в одиночестве отдыхал среди бурых водорослей, лежа на спине в забавной позе, выставив все четыре лапы из воды. Калан позволил нам рассмотреть его, но как только мы рискнули приблизиться, слитным элегантным движением изогнулся и исчез под водой.

Сама гибкость и красота, ундина, нереида, наяда, нимфа волн и гигантских водорослей, морская выдра постоянно вызывает в памяти фантастические существа, тех полуженщин-полубогинь, которыми античные греки населяли чистые воды. Нет никакого сомнения, что, если бы эти последние могли знать каланов, они возвели бы их в ранг новых океанических божеств…”

Жак-Ив Кусто о каланах

Вот вам портрет красавца-калана: на длинном изящном теле — крупная голова с маленькими ушками, с усатой и будто улыбчивой морды на вас глядят выразительные карие глаза. Короткий хвост служит рулем, а лапы, на которых срослись пальцы, превращая их в подобие ласт, оказываются отличными гребными веслами. Лапы вооружены когтями, благодаря чему передние конечности становятся идеальным инструментом для того, чтобы ухаживать за драгоценным мехом, ласкать детенышей, держать раковины моллюсков и разбивать их о камни (кстати, каланы — единственные кроме приматов млекопитающие, за которыми замечено применение инструментов!).

Обходя вокруг острова, мы фиксируем одиночных каланов или маленькие группы, и только ближе к вечеру нам улыбается удача — в массиве морской капусты мы натыкаемся на особенно крупную “грядку” каланов. Грядками Сергей Корнев зовет большие компании морских выдр; они — звери социальные и стараются держаться вместе. Каланы отдыхают на воде, будто туристы в бассейне пятизвездочного отеля. На первый взгляд они расслаблены и ленивы, на деле же — зорко следят за всем происходящим вокруг и готовы нырнуть в любой момент. Выдры знают этот подводный лес как свои пять пальцев (точнее, как свои четыре лапы), и им с легкостью удастся скрыться от незваных гостей.

Зверь, украшающий герб

На гербе Северо-Курильского района настороже замер золотой калан — символ этих мест. Хотя люди здесь каланам не удивляются и не восхищаются ими — привыкли к тому, что те плавают где-то неподалеку, и даже не всегда знают, в каком катастрофическом положении находятся выдры-симпатяги, от которых с умилением вздыхает весь остальной мир. Такими темпами можно опасаться, что однажды на Курилах останется всего один калан — тот, который гордо стоит на гербе, не зная о беде своих собратьев. Сергей лишь разводит руками:

— Такие вот каланы нестрессоустойчивые. Там, где начинается активная хозяйственная деятельность, они явно страдают. Раньше здесь было всего две лодки, у инспекции, никто больше на лодках не ходил — вот каланов и было много. А сейчас почти у каждого в Северо-Курильске есть лодка — разумеется, звери боятся возросшего шума и суеты.

Всех посчитаем!

На морском побережье пахнет солью, рыбой и почему-то вареными крабами. Мы включаем GPS-прибор и уведомляем пограничников о выходе нашей лодки. В приборе содержится карта, он записывает маршрут, которым мы идем. На треке стоит россыпь точек с координатами — это места, где мы встретили каланов. Каждая из точек пронумерована, а маршрут сохраняется по завершению экспедиции.

Калан и детеныш

Мне нравится наблюдать, как тщательно и с явным увлечением каланы ухаживают за своим роскошным мехом. Груминг — неотъемлемая часть жизни каланов, которая отнимает у них немало времени. Сперва они умываются, растирая передними лапками все тело, начиная с головы и заканчивая хвостом и спиной, а после расчесываются, проводя по меху коготками.

Наблюдение за морскими выдрами — своего рода гипноз. И хотя каждая встреча с каланами заканчивается для меня бурным восторгом (а как иначе?), Сергей Корнев отмечает, что число животных не увеличилось.

— Даже без точного подсчета уже можно заметить, что численность продолжает сокращаться. На Шумшу очень мало насчитали. Раньше самая высокая численность каланов здесь была на капустных полях около мыса Чибуйный. А в этот раз мы встретили там только одну большую группу и несколько одиночек. Это очень мало, — сокрушается Сергей.

Куда пропали каланы?

Хищнический промысел, продолжавшийся до начала ХХ столетия, привел к тому, что каланов на всех Курильских островах оставалось менее 750 особей. К тому же все идет и сейчас, вот только никакого хищнического промысла нет и в помине, - а каланов все меньше.

Самую высокую численность калана на Северных Курилах фиксировали в 2003 году — 13 437 особей, в том числе 1645 щенков. Это даже превышало оптимальную плотность населения животных, и вскоре численность снизилась естественным образом. В 2008 г. численность калана на о. Парамушир и Шумшу составляла 5367 особей. Тогда — и несколькими годами позже, пока популяция все еще была стабильной — биологи предлагали даже исключить калана из Красной книги, признав его не редким, а вполне себе фоновым видом.

Но если тогда повышение и снижение численности каланов были естественными, то такой катастрофический упадок, который мы наблюдаем сейчас, нормой быть не может. Снижение численности на 70-80% — это настоящая калановая депрессия.

Одна из возможных причин — лов лососей дрифтерными сетями. Выдры могут попасться в сети и погибнуть, однако рыбаки не дают никаких сведений о количестве подобных несчастных случаев. Скорее всего сокращение численности калана произошло под влиянием этого промысла в комплексе, не только от запутывания и гибели животных в сетях, но и от их беспокойства, вызванного судоходством и выполнением всех промысловых операций (постановка, выборка сетей, переходы в порт и обратно и т. д.).

Дополнительными факторами, которые могут лимитировать численность калана на Курильских островах, являются последствия извержения вулканов. Не исключены также значительные миграции каланов с Курильских островов под воздействием преследования со стороны человека.

Даже без точного подсчета уже можно заметить, что численность [каланов] продолжает сокращаться. На Шумшу очень мало насчитали. Раньше самая высокая численность каланов здесь была на капустных полях около мыса Чибуйный. А в этот раз мы встретили там только одну большую группу и несколько одиночек. Это очень мало.

Сергей Корнев,
заведующий лабораторией морских млекопитающих Камчатского научно-исследовательского института

Птичьи острова — пернатое царство

На другой день мы идем на лодке до Птичьих островов. Этот небольшой архипелаг из нескольких островков (остров Базарный, острова Две Гагары, остров Бакланий), расположен на северо-востоке, напротив мыса Левашова и одноименным проливом отделен от Парамушира.

На скалистых берегах часто можно заметить каланов, которые прячутся на суше во время штормов или ночуют там. Подходя к острову Две Гагары, мы видим большую группу морских выдр — несколько десятков особей, но близко подойти не удается: звери очень пугливы, поэтому считать их лучше с помощью бинокля. Зато остальные обитатели острова не такие бояки. Словно призраки, из туманно-дождливой дымки возле нашей лодки бесшумно появляются ларги — пятнистые тюлени. Они тенями скользят в воде, над поверхностью которой видны только инопланетные очертания их морд с глубокими, черными глазами. А после ларги уходят под воду, на мгновение выставив напоказ свое гибкое серебристое в крапинку тело.

Мы привязываем лодку к одному из камней и высаживаемся на остров. Под ногами хрустит мелкая крошка ракушек, повсюду снежинками кружится птичий пух, поднятый в воздух сотнями хлопающих крыльев. Перья и помет устилают побережье. Чайки, топорки, кайры, бакланы сотнями сидят на отвесных отрогах скал, вершинах острова, бродят по пляжу, прячутся в темном провале грота. Наша лодка поначалу вызывает переполох — в воздух поднимаются тысячи птиц, оглушая нас разноголосым гвалтом. Нескончаемые тягучие птичьи крики вьются над головой: птицы то плачут будто дети, то раздраженно пищат, то тоскливо кличут, но позже успокаиваются (или это мы привыкаем к оглушительной полифонии морского базара).

Меню морских выдр

Сергей Иванович Корнев не исключает, что в сокращении популяции может быть виноват непорядок с кормовой базой. Из-за того, что у каланов нет жира, любая голодовка, вызванная отсутствием пищи, будет для них смертельной. Их повышенный метаболизм и суровые условия обитания вынуждают зверей постоянно искать себе пищу.

Кормом каланам служат малоподвижные бентосные организмы. В идеальное меню хищника входят в основном морские ежи, ракообразные, моллюски — мидии и модиолусы, немного рыбы.

— Между размерами ежей на мелководье и численностью каланов прослеживается обратная зависимость. Если каланов много, на малой глубине зверь выедает ежей, и остаются только мелкие — они просто не успевают расти. А там где калана мало, плотность калана разрежена, еж вырастает до крупных размеров. Поэтому если ежи мелкие, то кормовая база в плохом состоянии, каланов слишком много и они здесь могут не прокормиться. А если ежи крупные, значит, кормовая база в порядке, и причиной исчезновения каланов является что-то другое, — объясняет Сергей.

Лучше всего для оценки кормовой базы сделать бентосную съемку (посмотреть плотность, распределение, видовой состав бентосных организмов на разных глубинах, прежде всего на мелководье). Для этого нужны тщательные водолазные исследования или подводная съемка хорошими камерами. Но пока такой возможности нет, можно удовлетвориться экспресс-методом — половить на разной глубине бентос самодельным “тралом” — распущенным канатом, который опускается на дно и тащится по нему, чтобы зацепить бентосные организмы.

Мы идем с тралом туда, где заметили кормящегося калана. Эхолот измеряет глубину, на экране цветными столбиками растут графичные полоски и плывут пиксельные рыбы разных размеров — их прибор тоже “прощупывает” в водной толще. Мы бросали трал четыре раза, но поймали всего одного морского ежа, и тот крохотный — 4 см в диаметре. Зацепились еще три морских звезды и один колючий крабик. “Мелкий, депрессивный бентос”, — так охарактеризовал наш улов Сергей. Останется провести такое же тестирование, когда лодка пойдет вокруг Парамушира — может быть, там улов будет побогаче.

Заботливые мамы

Нам важно посчитать самок с щенками, чтобы понять, как обстоит ситуация с рождаемостью. Массовое деторождение у каланов происходит в конце мая — начале июня, но с детенышами самки проводят минимум полгода; даже когда те вымахают размером с маму, самка будет трогательно заботиться о своем чаде.

Новорожденных каланов называют медведками. Их рыжеватый ювенильный мех невероятно плотный, детеныш при всем желании не сможет нырнуть, так что самки смело оставляют их на воде в зарослях водорослей и отправляются на охоту.

Во время экспедиции мы встречали в основном самок с подросшими детенышами, которых называют кошлаками. Они уже не лежат беззащитно на животе матери, но самостоятельно плавают рядом с ней, учатся всем тонкостям морской жизни. Кошлак нет-нет да и прильнет к самке, укладывая голову ей на грудь — зрелище совершенно очаровательное.

Взрослые каланы никаких громких звуков не произносят — разве что могут агрессивно шипеть, когда окажутся загнанными в угол где-нибудь на скалах. А вот новорожденные каланы умеют тихо, но пронзительно свистеть — так они зовут маму, когда остаются одни или боятся.

Что дальше?

Несколько дней мы наблюдали за каланами во всей их красе: я видела, как те покачиваются на волнах, встревоженно вытягивая шеи при нашем приближении, как бок о бок дремлют в постели из водорослей в наступивших сумерках, как нежат на животе маленьких детенышей. И влюбилась в них за это время окончательно и бесповоротно. Калан перестал быть для меня улыбчивым зверьком с милых картинок и стал настоящим символом этого дикого и радостного края.

Теперь наступает следующий важный этап работы. Ученым нужно составить отчет по итогам экспедиции, показать динамику сокращения популяции за ряд лет. Это докажет: нужно принимать срочные меры по спасению морских выдр. Ведь в этом году мы насчитали всего 1127 каланов.

— Сохранить калана в природе — одна из наших первоочередных задач, — признает Сергей Корнев.

По итогам экспедиций можно составить обоснование для создания охранных зон на островах. Сергей уверен, что Птичьи острова вместе с их акваторией точно нужно будет признать заповедной территорией. Неплохими претендентами на такие зоны могут стать также скалы Владимира (близ Шумшу), Чайкины острова (вблизи Парамушира) и другие участки.

На заповедных зонах вступает в силу запрет на посещение, запрет рыболовства и всякой хозяйственной деятельности. А она явно влияет на поведение выдр: раньше каланы не были такими пугливыми, можно было приблизиться и снимать их крупным планом. В этот раз нам не удалось подойти к ним даже на десяток метров.

Еще в 1983 году Жак-Ив Кусто писал: “Каланы, прекрасное производное эволюции хищников на Земле, долго ли еще они будут заселять северные берега Тихого океана, где когда-то насчитывались десятками тысяч?”

Сейчас мы задаемся тем же вопросом. И очень надеемся, что ответ на него окажется обнадеживающим.